Через город экипаж пронесся словно вихрь, но когда последние дома ( а с ними - и ровная мостовая) остались далеко позади, скрость пришлось сбавить - как ни было приятно мчаться по ночной дороге, освещенной лишь наливающимися все более ярким острым светом звездами, сущствовала серьезная опасность вконец растрясти на лесных ухабах только начавшего приходить в себя волченка, находящегося внутри салона вместе с Мари. Рагоряченный лихой скачкой конь, очутившись за пределами знакомых лондонских улиц, сразу присмирел и теперь двигался ровной опасливой рысью, разбивая копытами лениво ползущие над самой зелей белесые языки тумана и испуганно кося темным миндалевидным глазом на черные стены леса, с обеих сторон подступающего к самой дороге непроницаемым валом темноты и почти смыкающегося над ней слившимися в сплошной изорванный шатер кронами деревьев. Все это ему явно очень не нравилось - и то, как где-то в глубине чащи перекликались пробудившиеся от дневного сна совы, и словно сумасшедшие хохотали над какими-то своими, явно непристойными шутками; и то, что вокруг так подозрительно безлюдно и воздух пропитан незнакомыми, будоражащими запахами; и странный седок, молчаливо восседающий на месте исчезнувшего кучера, ему тоже очень не нравился. Один раз, когда метрах в двадцати перед кэбом быстро промелькнула большая серая тень, у гнедого окончательно сдали нервы и он, выбив в пыли копытами нервную дробь, попытался устроить стоячую забастовку, но оборотень резким окриком призвал его к порядку, так что расстороенному скакуну не оставалось ничего иного, как взять себя в руки ( или копыта?) и продолжить путь, не дожидаясь пока словесные увещевания будут подкреплены ударом кнута.
А оборотень полной грудью вдыхал свежий, остро пахнущий сырой листвой и влажной лесной подстилкой воздух, растворяясь в окружающих его ночных запахах и звуках. Зверь настойчиво бился внутри, чуя родную стихию. Не будь так важны стоящие перед ним задачи, Гарм бы сейчас не раздумывая рванул в живую темноту леса.
Наконец дорога сузилась практически до состояния заросшей широкой тропы, совершенно непригодной для продвижения конного, пусть даже и маленького экипажа. Гарм остановил всхрапывающего коня, спрыгнул на землю, открыл дверцу салона, помог Мари выйти, и, подняв на руки все еще прибывающего в полубессознательном состоянии подростка, направился вслед за Мари, бесшумно ступая по дышащей туманом траве.
Войдя в дом, он аккуратно опустил свою ношу на кровать и прошелся по комнате, пребывающей в состоянии, невольно навевающем мысли о буйстве стихий и первозданном хаосе. У каждого свои причуды Затем снова подошел к лежащему и внимательно всмотрелся в бледное худое лицо
- Очнулся? Вот и отлично... - тут оборотень чуть нахмурился, ощущая повисший в воздухе запах страха - явно усилившийся последние минуты пути через лес, а сейчас и вовсе достигший тревожаще высокой концентрации. - Эй, друг, а чего это ты трясешься? Все, все плохое позади, здесь с тобой ничего не случится; так что давай - ка, успокаивайся... Отдохнешь, наберешься сил...
Не договорив, он подошел к окну и посмотрел на улицу - впрочем, без особого успеха, потому что деревья, тесно обступающие дом практически полностью занавешивали окна своими густыми ветвями.
Интересно, зачем она раскладывает их вокруг дома?...
Гарм отошел от окна и опустился на один из стоящих в комнате стульев, ожидая возвращения Мари
Отредактировано Garm (2007-08-30 19:13:43)
