поместье Киры фон Грей --------
Роща встретила оборотней молчанием. Ветер стих, должно быть, улегся где-то на вершинах крон темных колонн деревьев и изредка лениво ворочался там, шелестя листвой и провожая процессию изучающим взглядом. Во всяком случае, чей-то взгляд Гарм ощущал почти все время с тех пор, как за их спинами остались первые могучие стволы древней дубравы, причем совершенно непонятно - откуда именно; если верить ощущениям, так временами - вообще со всех сторон сразу.
Когда впереди из темноты проявился силуэт первого из огромных камней, оборотни остановились. Вокруг разливалось огромное черное озеро, лишь два светлых пятна нарушали безраздельное господство ночи: белое платье Герцогини и, словно его отражение - белая рубашка юного оборотня, на руках которого она лежала всю дорогу до Рощи. Да чуть серебрился в нескольких шагах плащ Фианна. Гарм выжидающе посмотрел на оборотницу - руководить проведением ритуала предстояло именно ей.

Отредактировано Garm (2007-12-22 19:52:10)

Зигфрид вошел в рощу вместе с Ал и ненадолго остановился, оглядывая все это место, священное место, в том нет никаких сомнений. Интересно, а какие духи хрянят это место, неплохо бы это выяснить. Сюда нужно будет вернуться, в таком месте возможно даже кто то откликнется на зов, если так, то это будет очень полезно для стаи, увидеть то, что они не видели или забыли... Нужен будет еще один ритуал. Да и вообще, стоит предложить Гарму взять эту рощу под свой надзор, это слишком хорошее место, чтобы сюда пускать дровосеков, вампиров или лондонских магнатов, решащих рано или поздно, что эта самая роща лежит как раз на пути у новой железной дороги. Загадить можно любое место, даже то, где духи очень сильны. Но это позже, а пока... Услыышав просьбу Ал, Зигфрид тут же двинулся в одну из сторон, в поисках сухих веток или поломанных бурей тонких стволов деревьев, которые можно было бы использовать для костра и постамента. несколько раз ему тоже приходилосьь хоронить подобным образом братьев и сестер, тут традиции кельтов и впрямь не сильно отличались от северных, на драккарах теперь хоронили только величайших вожаков или ярлов. По прешествии какого-то времени северянин возвращался с немалой ношей и вновь уходил в лес, так продолжалась пока стая не натаскала достаточно ветвей, для сооружения погребального костра.

---> Поместье Герцогини

Нэт остался стоять на месте, положить тело герцогини на землю у него не возникло даже мысли: почему то казалось что земля, сколь сильны бы не были "духи" в ней обитающие права нести тело сестры  оборотня, погибшей главы лондонской Стаи просто не имеет. Оборотень неестественно прямо замерев на месте, почти не дыша, отстранённо наблюдал за тем как Зигфрид аки рабочий-стахановец быстро принёс неоходимое количество запрошенных для погребального костра ветвей. Зверь почтительно молчал наблюдая за погребальными приготовлениями.

Отредактировано Нэт Таркмол (2007-12-25 13:27:58)

Когда постамент наконец-то собрали, Алирия принялась устилать ложе костра, на которое положат Киру, мелкими ветками, травой и вереском. Затем Гару раздала оставшиеся веточки цветущего вереска всем собравшимся.
-Нэт, укладывай герцогиню...
Как только тело покойной стало аккуратно, мирно лежать на постаменте у озера, княгиня встала перед погребальным костром, коснувшись тонкими белыми пальцами лба убиенной. С губ кельтки сорвался явно ритуальный шепот - никому непонятный, на древнекельтском. Оборотница в скорбно-молитвенном жесте приподняла руки над распростертым телом и закрыла глаза. Возможно, все сочтут, что им померещилось, но по мере того, как Алирия сосредотачивалась, словно ловя воздух с сомкнутыми веками, деревья и ветер... будто зашептали что-то. Тихий, но все более явный шепот, поднявшийся, пока совсем легкий ветерок... Духи все давно почуяли, и теперь медленно начали просыпаться, идя на Зов - а именно это и собиралась проделать седая волчица. Неожиданно Гару запела - мощный, но не грубый голос враз вырвался из шеи, белым голубем слетел с нежных губ, обманчиво хрупкие руки возделись выше, к хмурым небесам, проглядывающим сквозь столетние кроны могучих деревьев... Ал Звала. Пела древнюю песню-плач по умершим, и чем сильнее и яснее становилось чарующее, горестное пение, тем четче все остальные понимали: пошевелиться невозможно. Не слушать - невозможно. Думать о чем-то - невозможно. Но можно видеть и слышать, как яростно вдруг взметнулся ветер, безжалостно окутывая рвущими порывами силуэт Фианна - а она улыбалась! Горько, безумно... сильно. Только безумец может не бояться духов и стихий - но совершенно сливаться с ними, обладая нужными Дарами матери-Геи. И Алирия была именно такой. К тому же, она ведь на самом деле исконная наследница Праги - она имеет полное право на подобные, вполне серьезные ритуалы. Ветер не унимался, между деревьями в бешеной пляске скакал неуловимый шепот духов... Гару открыла глаза. Не свои. Неестественно зеленые, с невыносимо острой печалью самих Небес, хлещущей из них... Теперь все присутствующие на мгновение почувствуют боль - самую настоящую - боль за невинно убиенную Сестру, за потерянную Душу, уходящую теперь правильным путем, уводимую теперь Духами в мир иной. Никто не знает, что волчице было в сотни раз больнее, ведь она буквально "на себе" тянула весь ритуал - разве что по застывшему в скорбной маске лицу с непереносимо пугающими глазами двумя тоненькими дорожками стекали слезы. Песнь оборвалась так же неожиданно, как и началась. Оборвался ветер. Шепот. Со всех Сородичей спало Наваждение. Девушка же обессиленно опустилась у ближайшего дерева. Не давая никому времени на то, чтобы "придти в себя" после увиденного, она заговорила - на удивление стойко при ее положении:
-Наша Сестра теперь свободна. Она найдет свою долю за Гранью... Зажгите костер. И, когда пламя разгорится - кидайте свой вереск в похоронный огонь с пожеланиями лучшей доли в загробном мире...
Только потом она позволила себе судорожно вздохнуть, подавляя эхо фантомной боли от ритуала.

Свист и ревущий вой, переплетающиеся со знакомым и странно чужим голосом и превратившие беснующуюся Рощу в самостоятельную, изолированную микровселенную, не подчиняющуюся прежним законам и живущую по своим собственным, резко пошли на убыль и стихли. Далекий, на грани слышимости, глухой удар прозвучал уже только в голове, подсказанный подсознанием - … пробовал когда-нибудь открыть дверь в ураган?...
Алирия сидела на траве, почти прежняя, глаза уже погасли – нет, не погасли, просто горят не больше обычного – только вот две мокрые дорожки быстро сохнут на щеках, и смертельно усталая, словно…
…приоткрыла дверь в ураган…
Ничего, Зигфрид рядом с ней, он знает, как помочь Фианна, знает лучше всех здесь присутствующих вместе взятых. А сейчас надо продолжать, солнце пытается устало прожечь серое лоскутное одеяло туч где-то над самой головой, значит, уже день… Непонятно… ураган утащил в приоткрытую дверь еще и все это время?... Не важно.
Огонь уже нетерпеливо плясал в руках Нэта, а сам молодой оборотень с некоторым сомнением смотрел на Фианна. Но разве огонь меняется от того, чем он рожден? Легкий кивок, рука с импровизированным факелом протягивается к основанию постамента, оранжевый язычок жадно лижет тонкие ветки…
Огонь как-то сразу охватил деревянное сооружение, словно уже давно дожидался этого момента; быстро скользнул между бревен, в самую сердцевину постамента – и тут же начал разворачивать вверх огромные огненные крылья, окутанные дрожащим маревом жара и колючими вспышками искр, мгновенно слившиеся в один ревущий столб и скрывшие Киру от глаз стоящих вокруг оборотней. Если до этого небеса говорили с землей голосами ветра, разбуженными Алирией, то теперь земля отвечала небу яростным голосом пламени, рвущегося в самые облака, к невидимому солнцу, и проводники ему были не нужны.
И тогда в бушующий огненный столб полетели тонкие зеленые веточки, покрытые крохотными лиловыми цветами – вереск, маленький хозяин торфяных пустошей, в сентябре превращающий мохнатые шкуры болот в волшебные ковры, прячущие от случайных взглядов чьи-то легкие следы, он тоже провожал Сестру в ее огненной дороге – в небо? в землю? в мир чистых стихий? Те, кто не прошел этой тропой, наверняка не знают, те, кто прошел –  уже никогда ничего не расскажут; огонь что-то явно сказать пытался, но он был слишком занят своей буйной пляской, и отдельные слова среди гула и треска звучали слишком невнятно
А затем, через некоторое время, пламя начало оседать и тускнеть, сквозь мечущиеся жаркие пласты стала видна раскаленная сердцевина кострища, и там уже не было никаких следов того, что недавно было живой кровью и плотью. Огромная россыпь углей быстро подергивалась слоем серого пепла, по которому время от времени торопливо пробегали поледние оранжево-синие язычки, отставшие от уходящего огня. Вскоре исчезли и они. Осталась лишь сизо- черная, слабо дымящаяся груда угля и золы.

Отредактировано Garm (2008-01-05 02:55:26)

офф: гррраждане Фианна и Северяне, наверное, во всем этом зависании есть свой великий кайф и размах, только вот не словить никак )))) все, веревка оборвалась нафик
Когда ритуал был завершен, оборотни покинули Рощу Ветров.
Вскоре мощные стволы древних деревьев остались далеко позади, Гарм замедлил шаг, а затем и вовсе остановился и посмотрел на собратьев. Ритуал наложил на душу свой отпечаток, сильный отпечаток, говорить сейчас совсем не хотелось, тем более здесь, не так уж далеко от большого черного пятна, глубоко  прожегшего зеленую шкуру травы… Но оно уже принадлежало прошлому, тому, что осталось позади; о нем можно и нужно помнить, но изменить уже нельзя. А вот с настоящим и будущим все обстояло как раз совершенно по другому. И надвигалось оно с изрядной быстротой, и напрямую касалось всей Стаи.
Оборотень несколько секунд помолчал, словно давая голосу время вспомнить, как это - звучать, затем заговорил - негромко, но твердо, как говорят, когда решение в душе уже давно принято
- Думаю, сейчас нам лучше на какое-то время разойтись. Принимать какие-то решения в данный момент не имеет смысла - слишком мало информации... а та, что имеется, могла уже раз десять устареть за то время, что нас не было в городе. И скорее всего так оно и есть... - оборотень обвел собратьев взглядом, - Кроме одного... Что будет происходить сегодня вечером все в курсе, так же как и - "где именно" это будет происходить. Я здесь не так давно, но одно знаю точно: замок всегда принадлежал Волкам, так же как и земли, на которых он стоит. Зачем все это затевалось - теперь можно лишь только догадываться, а времени строить догадки у нас нет. Но если никого из нас не будет сегодня ночью в замке... означать это будет лишь одно: стаю первым же ударом заставили залечь на дно. А сегодня, думаю, там будет немало тех, кто с радостью засвидетельствует этот факт. Черта с два они получат такую радость... не от нас, это уж точно.
Вервольф внимательно выслушал Зигфрида и серьезно кивнул. Клинок Севера предлагал сдвоить удар, сделав его гораздо опаснее. Отлично.
-Так и сделаем. А теперь - пора.
- Всем, кто сейчас уходит другой тропой - удачи. Зигфрид, Алирия... - глаза оборотня, устремленные на Северянина и Фианна, вспыхнули янтарем, уголки губ приподнялись в хищной улыбке; Гарм поднял руку в приветственном жесте, - удачной Охоты! Надеюсь, скоро встретимся. Вервольф повернулся к Нэту и Белокурой, - Кто будет встречать гостей в замке - за мной
Трава тихо прошелестела под ногами оборотней - и наступила тишина. Поляна рядом с Рощей опустела.
------- Лондон

Отредактировано Garm (2008-01-06 22:27:19)

С того момента как Зигфрид принес хворост, он несделал практически ни одного заметного движения, стоя рядом с погребальным ложем Киры и не сводя взгляда с мертвой. На Алирию он практически не смотрел, не был нужды, то что будет он и так знал, а счтобы слышать слова взгляд не нужен. Ритуал начался и Зигфрид не удержался от того чтобы еге заметно улыбнуться и кивнуть, наконец вновь ощутить дыхание того, к чему привык он, тех же традиций, тех же законов, стона почувствовать прикосновение и услышать голос духов. наверное этого не хватало местным родичам и нужно показать им другую грань мира, их корни, то что делает оборотней великими воинами земли, избранниками духов, а не бесноватыми зверями, которыми птается нас представить инквизиция. На протяжении всего ритуала Зигфрид молча стоял, держа в руках вереск, вновь напоминая своим видом о рунных камнях стоящих на местах силы в его родных землях. А ритуал проводил настоящий мастер, ушла ярость, ушел гнев и взгляд Ульфверенара стал чуть более ясным, ритуал сделал свое дело, каким бы великим племенем ни были Потомки Фенрира были моменты, когда нужно видеть и признавать мудрость других племен. такой момент наступил и сейчас и Зигфрид действительно почувствовал скорбь еще одной потери, смерти Сестры. Когда же тело Киры обнял огонь, волк бросил в него свою ветку вереска и издал вой, не тот вой которым Фенриры провожают Уходящих ярлов или сложивших голову в битве с бесчисленной ордой противника берсерков. Но это был прщальный вой гару, исполненный уважения и искренеей боли от потери Сестры. А после он просто подошел к Ал и вновь обнял ее, оказывая и моральную и физическую поддержку любимой, потратившей на ритуал так много сил. Ответом на слова Гарма была улыбка и произнесенная с ней пара фраз.
- Ты прав, вожак. Покажем им, что мы не только не залегли, но и способны ответить. разреши я возьму то, что хотел взять, пусть часть стаи с тобой во главе отправится на бал, а я отправлюсь за головой Инквизитора, а может быть и головами... Думаю, Ал будет приятно составить мне кампанию, а всем остальным - хорошего бала.

//Искренне прошу прощения за задержку, праздники+сессия навалились, но я снова с вами

- Идем.
Волк подал руку Ал, так, чтобы та могла одновременно элегантно положить на нее свою и не позоря себя и показывая слабости, найти опору, может быть и не столь уж необходимую, но все же. Кроме того, ульфверенар заботился не только об Ал, но и о том, кого еще нет на свете, но в скором времени появится на свет. Пара волков двинулась вглуб леса. еще не зная, что в скором времени духи ветра донесут до их ноздрей пару весьма интересных запахов.

----- Родниковая Роща

Отредактировано Зигфрид (2008-01-07 00:14:44)

*Слава богу никто не заметил минутной слабости девушки, так что она отдышавшись, поднялась наноги. Перед глазами оборотницы плыли круги, а шепот неизвестных духов, казалось заполнил, все ее мысли. Посмотрев на ногти, той руки которой она цеплялась за ствол, Кристина улыбнулась, ее маникюр был как всегда безупречен, еще один подарок от того оборотня, что ее укусил. Затем же взгляд голубых глаз пал на изцарапанный стовол. Глубоко вздохнув, Тина уткнулась в него головой, как бы прося прощения. Затеп еще раз проведя ладонью по свежим отметинам, девушка отвернулась и прислонилась спиной к коре, чувствуя, как дерево придает ей сил.*
Да уж, такого я не ожидала. Видимо Алирия действительно сильная оборотница, да еще к тому же и магией владеет...
*Кристина стояла все еще оперевшись на дерево, когда новый глава клана заговорил, все еще не очень хорошо себя чувствуя девушка прерывисто дышала, но все сказанное Гармом, было ей услышано и обдумано. Тина решила досмотреть эту пьессу до конца, поэтому кивнув головой, пошла следом. Но вдруг она вспомнила, о этом проклятущщим монахе, о котором забывать не стоило и о том, что собиралась поговорить о нем с Гармом.*
Черт, будь проклята моя забывчивость, ведь время уходит.
*Отойдя от дерева, Кристина поморщилась, но продолжила свой путь, еще не хватло показывать себя слабачкой.*

----------Оружейная лавка

кладбище--Лондон-->
Деревья, шумевшие над головой, желтый свет луны, озаряющий прогалины, палая листва, присыпанная снегом, под бегущими лапами, все это казалось зверю родным, домом. Грохот и вспышки молний остались за спиной, где-то там в каменном мешке, именуемом городом, вырваться из которого было счастьем для волчицы.  Она остановилась, прекратив свой марафон, замерла, черные треугольники ушей чутко ловят звуки ночного леса, влажный нос едва заметно подрагивает, впитывая окружающие запахи: картина, которую рисует обоняние намного ярче и понятнее, чем та, что дает зрение.

кладбище Хайгейт----Лондон---- лес----

Быстро промчавшись  по пустынным окраинным улицам, волк вырвался за город, разрезал цепочкой следов нетронутую снежную целину - и, перемахнув границу призрачного света и тени, заскользил между черными стволами деревьев, на мгновение разбивая пляшущие лунные столбы и снова сливаясь с темнотой неспокойного леса. Постепенно молодая поросль, кустарник и прочая лесная шушера начали расступаться и пятиться назад, уступая дорогу огромным лесным великанам, исконным хозяевам Рощи Ветров. Волчица была уже где-то совсем рядом, ветер периодически наносил ее будоражащий запах, хотя сама она пока вряд ли догадывалась о чьем-то близком присутствии.  Волк на мгновение остановился, запрокинул морду к располосованной черными ветками луне, коротко взвыл – волчий позывной, “я тот-то и тот-то, я здесь, отзовись” –  немного постоял, поводя настороженными ушами, вылавливая из шума ветра и костяного постукивания промерзших веток каждый посторонний звук – и снова бесшумно помчался вперед.

Черная. Черная как октябрьская ночь. Как он сам, только безо всяких проблесков на боках и груди. Волк несколько секунд любовался стоящей посреди небольшой поляны волчицей, затем шагнул вперед начал приближаться к ней - неспешной рысью, превозмогая желание помчаться сломя голову, давая ей время себя рассмотреть – запах то она учуяла еще раньше, специально подошел к ней с наветренной стороны, чтобы не выскакивать из ниоткуда внезапно, как чертик из табакерки, и не давать волчице повода для подозрений относительно намерений здорового незнакомого ( в лучшем случае – смутно знакомого) сородича, каковым для нее, несомненно, сейчас и являлся. И остановился в нескольких шагах перед Черной, легко  помахивая хвостом и демонстрируя самое дружелюбное к ней, волчице, свое расположение.

Амплитуда мягких взмахов хвоста увеличилась. Зверь подошел к волчице вплотную и обнюхал ее, легонько задевая мордой бархатистые черные губы  и густой воротник на шее, попутно коротко и пытливо  заглянув в янтарные глаза – “ты меня совсем не узнаешь, да? ” И, мягко переступив по снегу, встал к ней полубоком, приглашая Черную изучить и запомнить свои собственные краткую анкету, паспорт и медицинскую карту  в одном флаконе – то бишь, то, чем является в любом зубасто-четвероногом сообществе запах. Убедившись, что данные волчицей  приняты к сведению, волк обошел ее и остановился рядом, почти соприкасаясь с ней боком - голова приподнята, мускулистое тело подобрано, хвост продолжает приветливо помахивать. Черная морда зверя снова приблизилась к голове волчицы, шевельнув теплым дыханием длинные волоски на черной щеке – и вдруг, неожиданно резко ткнулась в ее шею и так же быстро отдернулась - "долго думаешь, ночь закончится!" Волк отпрыгнул  в сторону и замер, чуть припав на передние лапы и не сводя с волчицы подзадоривающего взгляда

Странно, но на приглашение поиграть волчица не отреагировала. То есть - совсем. Зверь озадаченно и немного разочарованно посмотрел вслед прошедшей мимо оборотнице - и, оглядевшись, лег на искрящийся снег, вытянув длинные черные лапы и с интересом следя за неторопливым продвижением Черной. Бог весть, что она там учуяла - лично он ничего достойного волчьего внимания в сообщениях легкого морозного ветра не уловил. Во всяком случае, загулявшие деревенские псы в качестве блюд, в отличие от диких и 100% "зверских" его сородичей, усматривавших в дальних своих родичах весьма ценное добавление к  рациону, волком-Гармом как-то никогда не рассматривались... Рвать - рвал, было дело, потреблять - не было. Было в этом что-то сродни каннибализму, почти все равно как жрать человечину.
Волк чуть склонил голову, глядя вслед удаляющейся волчице и призывно, на самой грани слышимости тявкнул. И тут же завалился на бок, взметнув хвостом маленькое облачко снега и чуть слышно зарычав - "подожди, вот сейчас поднимусь - вот тогда ты у меня попрыгаешь. И побегаешь. Ты у меня сейчас много чего сделаешь - погоди"

Волк мгновенно перекатился на живот и быстро хапнув отпрыгивающую волчицу за лапу,  отскочил в сторону и снова залег посреди островка присыпанной снегом травы, так что среди высоких сухих стеблей были видны лишь кончики настороженных треугольных ушей. Едва Черная вновь попыталась приблизиться, как тут же подверглась коварной лобовой атаке из засады – шелест травы, прыжок, толчок мордой, отскок – волк вывернулся из-под ответного выпада волчицы,  и, заложив уши, азартно спасся от грозно рычащего ангела возмездия бегством – убег аж на пять метров, и снова замер, стоя к волчице полубоком и чуть припав на передние лапы – мышцы бугрятся под густой шерстью, голова чуть пригнута  и вытянута параллельно земле, азартно сверкающие глаза скошены в сторону подруги и ловят каждое ее движение. Заметив, что волчица не торопится пускаться в преследование, зверь ударился в злостные провокации:  самым нахальным образом “потерял к ней интерес” и, отвернувшись, принялся увлеченно обнюхивать какую-то травинку - ну, вот, отвлекся я, не вижу тебя в упор, на редкость я сегодня рассеян, даже забыл, что ко мне кто-то подкрадывается, да-да,  только полный неудачник не использует такой редкостный  момент – в то же время зорко отслеживая происходящее краем немигающего глаза, дабы и в самом деле ненароком не прошлепать  атаку желтоглазой леди.