Проснувшись, Эридан довольно резко для сонного существа, встал.За те несколько часов неги, которые он себе позволил после тяжелого дня, охотник вполне восстановил силы и был готов к новым неприятностям.Хвост Арахейна мирно торчал из-под кровати, сокол сидел на ее спинке, в изголовьи.Эридан вспомнил, что так и не почистил клинок верного двуручного друга, теперь же кровь засохла.Грейс взял трапку, слегка намочил ее водой, качественно отжал и плавными движениями стал стирать ту поганую кровь не менее поганого служки-демона, которого так и не удалось развалить.Через четверть часа клинок был чист, и руны вновь переливались серебряными завитками фонарного света, пробивавшегося через незаставленное окно.Перед тем, как смыть последние капли, охотник внюхался, навсегда запоминая запах полунеуязвимиго врага.Отжав тряпку в пустую бутылку из-под абсента, Грейс нежно, с любовью (хоть он и не знал что это такое), протер клинок ни разу не подвевшего его за последние 400 лет, меча. Да...Первый я сломао в битве с вампирами...об полный доспех всадника, да и то изза неправильного удара...Тогда-же я узнал, что и сломанный меч - смертоносное оружие. Окончив процедуру умывания Анарсиса (так он назвал свой меч, кованный специально для него 400 лет назад) он нежно одел клинок в кожанные ножны. Да, Анарсис, видимо тебе будет отдых от вечной войны лишь с моей кончиной, а пока тебе суждено вести бесконечную битву, без конца и передышки. Надеюсь, что в моем последнем бою я пролью немало вражьей крови, дорого продав свою жизнь.А пока отдыхай.Думаю, правда, не долго.
Перевесив привычный за последне время меч через плечо, охотник направился к выходу.Очнувшаяся свита спешила за ним.Через несколько мгновений дверь была закрыта на два оборота и Эридан уже спускался вниз. на первый этаж.Он как и в прошлый раз отправился в дальний угол, не особо бросающийся в глаза.Достав абсент, охотник приступил к дальнейшим размышлениям на тему "что делать с Наин и осведомлены-ли оборотни", мимоходом оглядывая публику и попивая черный напиток.В глаза сразу бросились две девушки: одна безостановочно треплющая языком и что-то затиравшая (Сегредо)и вторая, спокойно периваривающая всю эту лабуду (Роксана)