Ну да, кто бы сомневался, вышла бы… табличку вывесить - «Неприемный день»…
- Ну и чему ты радуешься? – уничтожающе бросил оборотень хохочущей Елене, с отвращением откидывая в сторону грустно повисшие крылья погибшего детища сумасшедшего дизайнера, - тому, что я не свернул шею или тому, что у тебя появился хороший повод избавиться от этой… гнусной тряпки?
Гарм поднялся на ноги и встряхнул волосами – на пол посыпалась очередная порция битого стекла.
Встав посреди комнаты с заложенными за ремень большими пальцами, он обвел взглядом помещение, принявшее вид дворца после штурма
- Красота.
В этот момент с улицы донеслись сверлящий свист, сопровождающийся топотом тяжелых подкованных ботинок.
- … ммать… - отрывисто прокомментировал оборотень и плавно метнувшись к окну, осторожно выглянул на улицу.
- Так, тут сейчас твоим благополучием интересоваться будут… - сообщил оборотень, обернувшись к Елене, - как выходить из положения будем – по-хорошему, или без жертв?
Гарм на секунду задумался
- Хорошо. Ну… В общем, все было так: я – твой муж, пришел после тяжелого трудового дня, а ты мне не приготовила ужин… что, приготовила? – оборотень растерянно моргнул глазами, - черт, может, все-таки просто морду набить? Ладно, ладно… ты мне приготовила ужин, но совершенно несъедобный, у нас был скандал… - он яростно потер щеку, ловя мысль и быстро шаря по комнате глазами – и вообще, меня достали твои чудовищные дизайнерские изыски… вот, я сорвался и полез снимать – вернее, зверски срывать… с целью ею же тебя и задушить… (нет! последнее полиции сообщать не стоит…) срывать эту чертову штору и, естественно, сорвался вниз, при падении выбив окно… Все, пошла!
Он легонько подтолкнул Елену по направлению к входной двери, в которую уже настойчиво стучали, и снова подошел к окну.
- Так… а почему все стекло на ковре?... Если изнутри выбил? – спросил он сам себя.
Гарм упал на колени, нещадно режа руки, сгреб в охапку как можно больше осколков, и, молниеносно подскочив к окну, швырнул свою ношу через подоконник – прихожая уже наполнилась низкими мужскими голосами, так что опасаться разоблачения фальсификации не приходилось.
Ну, Елена, только ради тебя… порезал бы их сейчас, как овец – и дело с концом…
Голоса, не прекращая бубнить, начали приближаться; когда четверо бравых ребят в касках показались на пороге разгромленной комнаты, глазам их предстал молодой и крайне раздраженный муж ( последнее, кстати, далось Гарму безо всяких усилий ), пытающийся приладить гардину в углу комнаты так, чтобы она не норовила садануть по голове каждого приближающегося на необдуманно близкое расстояние.
Последующие несколько минут продолжался довольно вежливый обмен вопросами-ответами, окончательно убедившими блюстителей порядка в ложности поднятой тревоги. На последок задав для проформы оскандалившимся «супругам» еще по вопросу, полицейские засобирались на выход
- Прошу прощения за беспокойство, миссис, – отрапортовал щекастый усач, судя по всему исполняющий в данный момент роль начальства – Долг есть… долг…
По мере продолжения речь полицейского подозрительно замедлялась, пока совсем не увязла на середине фразы. Гарм, уже предчувствуя нехорошее, проследил внезапно заледеневший взгляд полицейского… и разразился такой отборной и замысловатой нецензурщиной ( мысленно, естественно ), что даже сам немного удивился своим способностям к импровизации в этой, казалось бы, довольно таки ограниченной области.
Глаза полицейского – вернее, теперь уже всех пятерых, - были прикованы к трюмо, в котором аккуратными, даже не лишенными некоторой художественности рядами возлежали всевозможные Еленины смертоносные игрушки.
Отредактировано Garm (2007-09-01 20:53:39)